Эта серия вышла на ТВ за неделю до Рождества и стала первым эпизодом в большой рождественской эпопее сериала. Всё начинается с того, что в школе Саус-Парка идет подготовка к праздничному спектаклю. Кайлу Брофловски предстоит сыграть в нем роль Иосифа.

Вдруг откуда ни возьмись появляется миссис Брофловски, и в весьма плохом настроении: ведь ее сын, исповедующий иудаизм, должен играть в христианской постановке! И тогда Кайл предлагает произвести замену: посвятить будущий спектакль не Иисусу, а только что пришедшему ему в голову образу - рождественской какашке мистеру Хэнки. Он убеждает мистера Гаррисона и ребят в том, что это очень известная личность, хотя, понятное дело, о ней никто не знает. Репетиция прекращается, одноклассники отказываются готовиться к празднику вместе с Кайлом, и он, всеми покинутый, затягивает песенку «Одинокий еврей под Рождество».

Возгласы одной недовольной мамаши порождают бурю в стакане воды. У здания муниципалитета собирается стихийный митинг нехристиан и прочих меньшинств, которых не устраивают какие-то рождественские традиции. Чтобы Рождество в Южном Парке прошло как можно более политкорректно, дама-мэр предлагает посвятить этому вопросу исследование. А Кайл пользуется ситуацией, чтобы снова продвинуть свою идею о мистере Хэнки.

Дома чета Брофловски читает сыну нотацию, убеждая его, что никакой рождественской какашки нет и не было. Кайл, уже было поверивший в это, перед сном идет чистить зубы, и мистер Хэнки неожиданно выскакивает из унитаза. Он что-то напевает и пишет на стене своим телом. Когда Кайлу удается его ухватить, в клозет врываются родители и видят сына, держащего в руке кусок дерьма…

Кайл решает принести свое сокровище в школу, чтобы показать друзьям. И не удерживается, открывая коробочку еще на остановке. Но там лежит просто кусок дерьма и ничего более. Тем временем перед организаторами школьного спектакля стоит головоломная задача: как придумать постановку, в которой нет ни Санты, ни Иисуса. Картман, недовольный тем, что Рождество вообще решили переделать, предлагает свой вариант рождественской песенки: «Мамаша Кайла – сука ре-минор». Он начинает напевать ее мотивчик, и тут оживший мистер Хэнки наказывает обидчика честной женщины, прилетая ему прямо в физиономию.

Но то, что это мистер Хэнки прыгнул на Картмана, видит только Кайл. Все остальные видят, как оскорбленный еврейский мальчик сам швыряет в Эрика дерьмом. Кайла отправляют на консультацию к мистеру Мэки. Тот ставит ему диагноз «фекалофилия» и даже пытается помочь. Но увидев, что мистер Хэнки устроил заплыв в его чашке кофе, упекает Кайла в психушку.

Казалось бы, инцидент исчерпан. Наступает время рождественского спектакля. Но он получается настолько унылым, скучным и непонятным, что не нравится никому из зрителей. Особо недовольные начинают потасовку, которая скоро перерастает в большую драку. Повар Шеф замечает, что среди детей нет Кайла, и спрашивает, где он. А узнав, что в психушке, говорит: мол, его там держат зря. Ведь рождественская какашка действительно существует, и он сам прекрасно с ней знаком. Шеф убеждает присутствующих: достаточно поверить в рождественскую какашку, чтобы она явилась. Народ верит, и какашка является.

Далее мистер Хэнки и огромная процессия уверовавших отправляются в психлечебницу, вызволяют оттуда Кайла и говорят ему, что он был прав. А потом все хором поют песенку про рождественскую какашку. Уже на титрах мультика мы видим Иисуса, который впервые справляет свой «день варенья» в одиночку. Сидя в телестудии, он грустно поет себе «Happy birthday to you» и задувает свечки на праздничном торте.